Антитела к Saccharomyces cerevisiae (ASCA) и другие антигликановые АТ при воспалительных заболеваниях кишечника

Антигликановые антитела (ASCA, AMCA, ALCA, ACCA, Anti-L, Anti-C)

Химический термин «гликан» используется для молекул, несущих гликозидную связь, включая моно-, олиго- и полисахариды или углеводы (Dotan N, Altstock RT, Schwarz M, Dukler A. 2006). Гликаны являются основными структурными блоками поверхностей эритроцитов, иммунных клеток, микроорганизмов, что приводит к генерации многих антигликановых антител классов IgG, IgA, IgE и IgM, это было продемонстрировано при многих воспалительных и аутоиммунных заболеваниях (DotanI, Fishman S, Dgani Y, et al 2006). Используя технологию Glyco Chip (Schwarz M, Spector L, Gargir A, et al 2003; Schwarz M, Spector L, Gortler M, et al 2006) и метод ИФА были описаны  три новых антигликановых антител Dotan at al (2006). В состав панели входит четыре биомаркера: анти-хитобиозид IgA (АССА), анти-ламинарибиозид IgG (AЛКA), анти-манобиозид IgG (АМКА). Четвертый компонент IBDXTM панели - это ASCA IgG, которые соответствуют первому описанному антигликановому серологическому биомаркеру ВЗК.

Маннобиозид (АМКА) - это димер 1,3 связанной маннозы и компонент маннана от патогенных грибков и дрожжей (Peyrin-Biroulet L, Standaert-Vitse A, Branche J, et al 2007). Ламинарибиозид (АЛКА) - это строительный блок ламинарин, полисахарид из бета-1-3 гликанов и найден в клеточной стенках грибов, дрожжей и водорослей (DotanI, Fishman S, Dgani Y, et al 2006, Ferrante M, Henckaerts L, Joossens Metal 2007). Хитобиозид (АССА) - это компонент хитина, найденный в кутикуле насекомых и клеточных стенок инфекционных патогенов таких, как бактерии и дрожжи (DotanI, Fishman S, Dgani Y, et al 2006). Как молекулы бета-1-3 гликанов, так и хитина модулируют ответ иммунной системы, связываясь с рецепторами на нейтрофилах, макрофагах и натуральных киллерах, что стимулирует клеточную пролиферацию, фагоцитоз и секрецию цитокинов (Pang Z, Otaka K, Maoka T, et al 2005). Подобно ASCA (Papp M, AltorjayI, Norman GL, et al, 2007; Devlin SM, Yang H, Ippoliti A, et al 2007; Dassopoulos T, Nguyen GC, Bitton A, et al 2007) новые антигликановые антитела ассоциируются с простым нуклеотидным полиморфизмом (SNPs) ВЗК чувствительных генов.

Для первоначального изучения ценности всех трех новых маркеров было обследовано 194 пациента с БК, 162 с ЯК и 142 здоровых людей. Результаты показали, что все три маркера могут быть использованы для диагностики БК (DotanI, Fishman S, Dgani Y, et al 2006). Примерно треть больных БК были позитивны по одному из 3 маркеров (DotanI, Fishman S, Dgani Y, et al 2006). Важно отметить, что 44% (12/27) негативных по ASCA пациентов оказались позитивными по АЛКА или АССА. Поэтому при невысокой частоте выявления каждого из новых биомаркеров, определяемые совместно они оказались важным дополнением к выявлению ASCA. У больных, которые были позитивны по одному из трех маркеров, чувствительность и специфичность тестирования для диагноза БК оказалась 77,4% и 90.6% соответственно. У пациентов, положительных по двум или трем антителам, специфичность увеличивалась до 99,1%. Высокие уровни АЛКА и АМКА сочетались с вовлечением в процесс тонкого кишечника.

Продукция антител, направленных против гликанов и хитина, и их связь с БК также подтверждает особенности нарушения толерантности иммунной системы при этом заболевании. Однако индивидуальное различие в выработке различных антигликановых антител (ASCA, АЛКА, АМКА и АССА) еще до конца не установлено.Так в исследовании диагностической ценности антигликановых антител, опубликованном Henckaerts et al (2007), оценивалось влияние мутаций в некоторых генах врожденных иммунных рецепторов на появление анти-гликановых и анти-ОмрС антител при ВЗК, включая NOD2/CARD15, NOD1/CARD4, TUCAN/CARDINAL/CARD8, Toll-likereceptor (TLR) 4, TLR2, TLR1 и TLR6. В это исследование были включено 1163 пациентов с ВЗК (874 БК, 259 ЯК и 30 НК) и 312 здоровых контрольных лиц. Больные БК имели, по крайней мере, один NOD2/CARD15 вариант: 1) который встречался более часто у ASCA или АЛКА позитивных больных, чем у больных без мутации (ASCA 66.1% против 51.5%, р=0.0001; АЛКА 43.3% против 34.9%, р=0.018); 2) при этом были выше титры ASCA (85.7 У.ед ИФА против 51.8 У.ед. ИФА, р<0.0001). Эта ассоциация была независимой от вовлечения подвздошной кишки. Важно подчеркнуть, что было установлено дозозависимое влияние гена NOD2/CARD15 при сравнении позитивности по антигликановым антителам у пациентов с БК и имеющих 0, 1 и 2 копий NOD2/CARD15.

Антигликановая позитивность становилась более частой, когда число NOD2/CARD15 копий мутантного аллеля гена выше (Henckaerts L, Pierik M, Joossens M, Ferrante M, et al 2007). Такой же дозо-зависимый эффект был подтвержден Papp et al в 2008 г. Они проанализировали связь антигликановых антител с NOD2/CARD15 вариантами при изучении 557 больных с БК, 95 с ЯК и 100 здоровых лиц. При сравнении больных с NOD2/CARD15 мутантными аллелями с теми, кто имел обычный (дикий) тип аллелей, позитивность для ASCA была 65.2% против 41.% (р<0.0001), АМКА 18.8% против 9.7% (р=0.009) и у любого анти-гликана 72.5% против 52.5% (р<0.0001). В исследовании Papp etal (2008) был продемонстрирован также дозозависимый эффект копийности гена NOD2/CARD15 на АМКА и другие антигликановые антитела.

Ferrante et al опубликовали результаты 1225 больных ВЗК (913 БК, 272 ЯК, 40 ИК) и 200 этнически гомогенной контрольной группы и 113 больных с воспалением кишечника другой причины (дивертикулит, инфекционный колит, ишемический колит, псевдомембранозный колит). Помимо IBDX панели (АССА, АЛКА, АМКА и ASCA) были использованы антитела к фактору патогенности-ОмрС. В данном исследовании 76% больных с БК оказались позитивными, по меньшей мере. по одному из этих маркеров. Все анти-гликановые антитела и анти-ОмрС антитела были высокоспецифичны для БК (80.5%-93%). Чувствительность для ASCA оказалась равной 56.4%, для АЛКА 17.7%, для АССА 20.7%, для АМКА 28.1% и для анти-ОмрС 29.1%. Среди всех 913 больных только 13 (1.4%) были позитивны по всем пяти маркерам. Среди 50% пациентов (п=435), которые были ASCA негативны /ОмрС позитивны (п=93) или ASCA позитивны/ОмрС негативны (п=342), каждый оказался позитивным, по крайней мере, по одному из антигликановых маркеров. Среди 67 % ASCA/ОмрС-позитивных пациентов они были также позитивными, по крайней мере, по одному из других антигликановых антител. Из 305 ASCA/ОмрС негативных пациентов 7% были ASCA позитивными, 12% АССА позитивными и 13% АМКА позитивными. Хотя добавление АЛКА(ASCA/АНКА/АЛКА комбинации) приводило к небольшому улучшению в дифференциальной диагностике БК и ЯК сравнительно с классическим применением комбинации ASCA/АНЦА, но это значительно увеличивало точность дифференциации ВЗК от здорового контроля и не-ВЗК интестинального воспаления. Повышенные уровни всех 5 маркеров (ASCA, АЛКА, АССА, АМКА и ОмрС) были значимо связано с осложненным течением болезни: с ростом числа стриктур, фистул и необходимости оперативного лечения.

Сходные с Ferranteetal. (2007) результаты были получены Papp et al (2008 г.) в исследовании, включавшем 557 пациентов с БК, 95 с ЯК и 100 здоровых лиц. Всего 66.2% больных с БК были позитивны, по крайней мере, по одному из 5 биомаркеров, включавших ASCA, АЛКА, АССА, АМКА и анти-ОмрС, все из которых были высоко специфичны для БК (79%-100% специфичности). Чувствительность для каждого из 5 маркеров составила для ASCA 50.4%, АЛКА 15.2%, АССА 11.3%, АМКА 11.5% и анти-ОмрС 31.2%. Для АЛКА, АССА и АМКА чувствительность оказалась ниже, чем в большинстве других исследований (DotanI, Fishman S, Dgani Y, et al 2006; Dotan N, Altstock RT, Schwarz M, Dukler A. 2006, Ferrante M, Henckaerts L, Joossens Metal 2007, Simondi D, Mengozzi G, Betteto S, et al 2008). В целом, повышенный уровень всех маркеров был вновь ассоциирован с осложненным теченим заболевания и повышенной частотой хирургического вмешательства. Среди больных с БК обнаружение ASCA и АЛКА было ассоциировано с ранним началом заболевания в более молодом возрасте (р<0.0001 и р =0.0012 соответственно), в то время как ASCA были ассоциированы с перианальной болезнью (р<0.0001) и использованием азатиоприна (р=0.016). Однако не было найдено связи между серологическими маркерами и полом, семейной предрасположенностью, привычками курения и экстра-интестинальными проявлениями заболевания.

В двух больших медицинских академических центрах в Канаде было обследовано 818 пациентов с ВЗК (517 БК и 301 ЯК) со средним возрастом 33 и 39 лет соответственно, с длительностью заболевания 8.9 лет. Больные были фенотипированы согласно Монреальской классификации, и у них были проанализированы семь антигликановых антител (ASCA IgG, ASCA IgA, АССА, АЛКА, АМКА, анти-Л (антиламинариновые антитела) и анти-С (антихитиновые антитела) и пАНЦА В результате в БК популяции 73% были позитивны по >/=1 антигликановому антителу. Все антигликановые маркеры были специфичны для БК (85.4-97.7%), а не для больных с ЯК (P<0.0015). ASCA IgG и IgA позволяли лучше дифференцировать БК от ЯК, а вслед за ними следовали антиламинариновые антитела (зоны под кривой 0.818, 0.815 и 0.702, соответственно ). Добавление анти-Л и анти-C к ASCA IgG и пАНЦА улучшало дифференциальную диагностику между БК и ЯК (P<0.001). Увеличенное число положительных антител сочеталось с ранним началом заболевания, пенетрациями, перианальными проявлениями и необходимостью хирургического вмешательства (P<0.001). Выявление анти-Л сочеталось с илеоколитом при БК (oddsratio (OR) 2.28, 95% confidence interval (CI) 1.40-3.69; P=0.001), а выявление анти-С с появлением пенетраций (OR2.75, 95% CI1.50-5.04; P=0.001) и перианальных проявлений (OR1.95, 95% CI1.06-3.59; P=0.03). Таким образом, определение анти-Л и анти-С улучшало проведение дифференциального диагноза между БК и ЯК. Анти-Л также помогали дифференцировать между изолированным БК колитом и ЯК. Выявление антиламинариновых и антихитиновых антител независимо сочеталось с более агрессивным фенотипом течения заболевания (Seow CH, Stempak JM, Xu W., et al 2009).

Сывороточные образцы 149 пациентов с БК из регистра ВЗК были протестированы на наличие анти-ламинариновых IgA (анти-Л), анти-хитиновых IgA (анти-C), АССА IgA, АЛКА IgG, АМКА IgG и ASCA методом ИФА (IBDX(R) панель Glycominds, Lod, Israel). Учитывались клинические данные по распространенности осложнений, хирргическим вмещательствам, активности заболевания, данные относительно начала и локализации воспалительного процесса. Средний период наблюдения без предшествующих осложнений или хирургии во время забора образца составлял 53.7 месяцев. В целом, в 26.3% наблюдений развились осложнения, и 17.1% больных были подвергнуты хирургическому вмешательству соответственно. Позитивность для ASCA, АМКА, АССА и анти-Л в отдельности или растущая частота позитивных сывороточных антител независимо предсказывали быструю прогрессию в направлении более тяжелого течения заболевания. Осложнения или хирургические вмешательства наблюдались только у лиц с позитивностью для  анти-Л или для более, чем 3 маркеров из всей панели, что указывало на прогрессию заболевания до хирургии или осложнений. Серологический статус оставался стабильным у большинства больных во времени. (Rieder F, Schleder S, Wolf A, et al., 2009). В другой работе сотрудники этой же лаборатории Университета Регенсбурга (Германия) протестировали панель новых серологичеcких анти-гликановых антител, включая анти-ламинариновые (анти-Л) и анти-хитиновые IgA (анти-С) углеводные антитела, а также АССА, АЛКА, АМКА и ASCA в образцах сывороток от 824 пациентов (363 БК, 130 ЯК, 74 с другими гастроинтестинальными заболеваниями и 257 c невоспалительными заболеваниями кишечника в качестве контроля)  немецкого регистра ВЗК с помощью ИФА и АНЦА методом иммуннофлюоресценции. Все 77.4% больных с БК оказались положительны, по меньшей мере, по одному из антигликановых антител. Причем ASCA или комбинация ASCA/пАНЦА оставалась наиболее точной для диагностики БК. Комбинированное использование антител улучшало возможность проведения дифференциального диагноза между БК и ЯК и выявлению осложненного течения заболевания (Rieder F, Schleder S, Wolf A, et al 2010).

Следует сказать, что диагностическая ценность антигликановых антител оспаривается рядом авторов. Так в сообщении Simondi et al (Simondi D, Mengozzi G, Betteto S, et al 2008) указывается, что в то время как уровень ASCA коррелировал с вовлечением подвздошной кишки и развитием пенетрации или стриктуры, то уровень АЛКА, имея сходные тенденции, не достиг статистической разности (р=0.07 и р=0.09 соответственно). Это противоречие может быть связано с малым объемом больных в работе Simondi D., которое включало всего 265 субъектов (116 БК, 53 ЯК, 51 здоровый и 45 с другими болезнями кишечника).

Важно заметить, что в работе Simondi D. (SimondiD, MengozziG, BettetoS, etal2008) среди БК пациентов АМКА встречались чаще у женщин и у курящих, чем у мужчин (р=0.02) и у некурящих (р=0.03), а также больные с БК имели, по меньшей мере, одного больного родственника первой степени родства со значимо более высоким уровнем АЛКА, чем у лиц без семейных случаев заболевания (59.8% против 34.7%, р=0.0005), подтверждая семейную ассоциацию заболевания БК с обнаружением АЛКА.

Синтетические маннозные антитела

Существование нового подкласса антигликановых антител было открыто Vanderwalle-E1 Khoury et al (Vandewalle-El, Khoury P, Colombel JF, Joossens S, et al 2008), которые синтезировали два основных олигоманнозных эпитопа: Ман альфа-1,3 Ман-альфа 1,2 (Ман3) и Ман альфа -1,3 Ман альфа -1,2. Ман альфа-1,2 (Ман 4), базируясь на химической структуре маннозных эпитопов для ASCA. Антитела против маннозных остатков (Ман 3 и Ман 4- АМАН) изучены у 1365 пациентов с ВЗК (772 БКБ 261 ЯК, 43 НК и у 289 контрольных субъектов). В то время как специфичность АМАН для БК была сходной с ASCA (89% против 93%), но чувствительность оказалась невысокой (38% против 55%). Всего 16% больных с БК были позитивны как для ASCA, так и АМАН, и 24% были позитивны для Ман 4- АМАН. Следует отметить, что 11% ASCA негативных больных были АМАН позитивными (5% для Ман 3, 4% для Ман 4 и 2% для обоих тестов). Всего 24% больных БК, которые были негативны как для ASCA так и /или других БК - ассоциированных серологических биомаркеров были позитивны для АМАН, подтверждая, тем самым, существование нового подвида анти-маннозных антител, присутствующих у больных с БК (Vandewalle-El, Khoury P, Colombel JF, Joossens S, et al 2008). Можно прийти к заключению, что комбинация АМАН с ASCA, АССА, АЛКА и АМКА может повысить диагностическую эффективность существующей панели антигликановых биомаркеров.

АМАН были проанализированы по их предсказательному значению для эволюции недифференцированного колита (НК) и для прогноза БК с вовлечением тонкого кишечника. Для этого 20 пациентов  НК были прослежены до постановки окончательного диагноза: диагноз БК был установлен в 11, ЯК в 7 и язвенно-подобный- БК в 2 наблюдениях. Среди 11 пациентов с диагнозом БК один был ASCA-положительным/АМАН негативным, 2 были ASCA позитивными /АМАН позитивными, три были ASCA негативными/АМАН позитивными. Никто из больных с ЯК не был АМАН позитивным. Поэтому, по сравнению с ASCA, АМАН показали значительную диагностическую чувствительность (45% против 27%) для предсказания эволюции НК в БК. Хотя позитивность АМАН не имела ассоциации с каким-то определенным «АМАН- фенотипом» заболевания, среди ASCA-негативных пациентов АМАН позитивность значимо ассоциировалась с вовлечением толстой кишки. Можно полагать, что АМАН могут иметь значение для прогноза вовлечения толстой кишки при БК, когда ASCA менее постоянно определяются в этих случаях.

Вероятная роль инфекции Candida albicans в появлении антигликановых антител

Антитела против галакто-маннана Saccharomyces cerevisiae (ASCA) и антитела против синтетических дисахаридных фрагментов гликана (ALCA) и хитина (ACCA) являются установленными биомаркерами БК. Ранее было показано, что инфекция Candida albicans способна индуцировать появление ASCA (Martinez-Esparza M, Sarazin A, Jouy N, et al. 2006). Антитела, направленные против последовательности олигоманнозы alpha-1,3 Man(alpha-1,2 Manalpha-1,2 Man)(n) (n= 1 or2), которые обычно называют антителами к пекарским дрожжам  - anti-Saccharomycescerevisiaeантитела (ASCA), являются маркерами болезни Крона. Маннан S. cerevisiae, в составе которого  присутствуют эти гликановые эпитопы, используется для определения ASCA, но точный иммуноген неизвестен. Структурные и генетические исследования показали, что Candidaalbicansпроизводит энзим маннозилтрансферазу, которая может синтезировать последовательности олигоманнозу S.cerevisiae при определенных условиях. Standaert-Vitse A et al, (2006) доказали, что C. albicans является одним из нескольких иммуногеннов для ASCA и, возможно, является основной мишенью абберантного иммунного ответа при БК (Standaert-Vitse A, Jouault T, Vandewalle P et al., 2006).

Для выяснения связи AЛCA и ACCA как возможных биомаркеров инвазивной инфекции C. albicans, ASCA, АЛКА, ACCA были определены в 69 сыворотках, полученных от 18 пациентов с инвазивной инфекцией С.albicans, с доказанной положительной гемокультурой, 59 сывороток от БК больных и 47 сывороток от госпитализированных больных, у которых в различных органах был обнаружен обнаружены рост грибков рода Candida, и 131 сывороток здоровых контрольных лиц. Уровни ASCA, АЛКА и АССА у лиц с БК и инвазивной инфекцией С. albicansзначительно отличались от лиц с колониями рода Саndida и здоровых лиц (P< 0.0001). У лиц с инвазивной молочницей эти уровни возрастали с прогрессированием инфекции. Используя ASCA, АЛКА, АССА и специфичного Platelia Candida-теста (BioRAD), было установлен диагноз у 100% больных с инвазивной инфекцией подтверждался с кинетикой формирования антигликановых антител, зависящей от течения инфекции. Большое число сывороток имело более, чем три положительных теста. Таким образом, оказалось, что обнаружение антител к гликанам и хитину имеет могут диагностическое значение для грибковой инфекции, и что эти тесты могут использоваться как дополнение к более специфичным тестам (Sendid B, Dotan N, Nseir S, et al., 2008.). Эти данные ставят вопрос относительно выявления с помощью ASCA, АЛКА и АССА тех пациентов с БК, у которых имеется коморбидная грибковая инфекция, участвующая в патогенезе ВЗК, но имеющаяся не у всех больных.

Антитела к фактору убиквитинирования Е4А (UBE4A); определение концентрации СХСL16, аполипопротеина А-IV и резистина

При скрининге сывороток больных с ВЗК на фаговых библиотеках, экспрессирующих собственные гены человека, Sakijama et al (2008) идентифицировали иммунореактивный фаговый клон, кодирующий С-терминальную субъединицу UBE4A (U-box-type ubiquitin-protein ligase). После уточнения специфичности сывороточных аутоантител против анти- UBE4A у больных с БК, был создан GST-C- UBE4A белок слияния, который был использован для тестирования иммунореактивности сывороток от 39 больных БК, 28 больных ЯК и 60 здоровых контрольных лиц. Частота обнаружения анти- UBE4A IgG была значительно выше у больных с БК, чем при ЯК или у здоровых людей (46.2% против 7,1% против 3.3% соответственно р<0.0001). Уровни анти-a GST-C-terminal UBE4A IgG хорошо коррелировали с активностью болезни (р<0.0001). Важно, что высокий уровень анти-УБЕ4 ассоциировался с осложненным течением болезни, появлением стриктур и пенетраций (р= 0.0028), и пациенты, положительные по анти-УБЕ4А, более часто подвергались хирургическому лечению (р=0.0013). Хотя экспрессия УБЕ4А была низкой в цитоплазме энтероцитов и перстевидных клеток, но иммуногистохимический анализ показал, что содержание УБЕ4А значительно повышено в энтероэндокринных клетках слизистой подвздошной кишки у больных БК, но не у здоровых субъектов. Было предположено, что продукция анти-УБЕ4А аутоантител может быть результатом повышенной экспрессии УБЕ4А в воспаленной слизистой подвздошной кишки. Точное значение повышения продукции анти-УБЕ4А антител в патогенезе БК еще остается определить.

В качестве биомаркеров ВЗК также рассматриваются ряд растворимых молекул, таких как СХСL16, аполипопротеин А-IV и резистин. Эти новые сывороточные /плазменные биомаркеры ВЗК были описаны рядом немецких исследователей (Lehrke M, Konrad A, Schachinger V, et al 2008; Broedl UC, Schachinger V, Lingenhel A, et al 2007; Konrad A, Lehrke M, Schachinger V, et al 2007).

СХСL16 представляет собой трансмембранный белок, составляющий экстрацеллюлярный домен хемокина, сливающегося со стержнем молекулы муцина, который проникает через поверхность клетки, и функционируя как хемокин и скавенджер рецептор, может принимать участие в разных воспалительных процессах. Он становится растворимым после расщепления металлопротеиназой АDAMATS 10 и выполнения хемокиновой функций (Gough PJ, Garton KJ, Wille PT, et al 2004). Lehrke et al (Lehrke M, Konrad A, Schachinger V, et al2008) опубликовали данные, что СХСL16 может быть потенциальным биомаркером ВЗК после обследования 239 больных с БК, 114 с ЯК и 144 здоровых лиц. Растворимая форма СХСL16 достоверно чаще выявлялась у больных БК (р<0.001) по сравнению с ЯК и здровыми лицами. Пациенты с ЯК имели относительно умеренное, но значимое повышение СХСL16 сравнительно со здоровым контролем (р<0.001). Не было найдено различия в СХСL16 при активном и неактивном поражении кишечника при БК и ЯК.

Аполипопротеин А-IV является структурным компонентом кишечника, образуемым из богатых триглицеролом частиц хиломикронов с антиоксидантными, антиатерогенными и антивоспалительными свойствами. Недавно было установлено, что А-4 подавляет DSS-вызываемый колит у мышей (Vowinkel T, Mori M, Krieglstein CF, et al 2004). По этой причине, Broedl et al (Broedl UC, Schachinger V, Lingenhel A, et al 2007) протестировали может ли уровень А-4 в плазме сочетаться с ВЗК и обнаружили , что содержание А-4 обратно пропорционально с активностью болезни и с уровнем СРБ у пациентов с БК, но не ЯК (р<0.005). Однако поскольку различие в уровне А-4 между активным и неактивным состояниями БК невелика, то клиническое значение этого маркера еще предстоит определить.

Резистин известен как адипоцитами секретируемый фактор или FIZZ-3. Это пептидный гормон, который ассоциирован со многими воспалительными состояниями (Bokarewa M, NagaevI, Dahlberg L, et al 2005). Исследованиями Konrad et al (Konrad A, Lehrke M, Schachinger V, et al 2007) показано, что пациенты как с БК, так и ЯК имеют значительно повышенный уровень резистина в плазме по сравнению со здоровым контролем (р<0.0001). Уровень резистина как при БК, так и ЯК значимо ассоциирован с содержанием лейкоцитов (р<0.0001), СРБ (р<0.0001) и активностью заболевания (p<0.0001).

Панель серологических маркеров для ВЗК быстро расширяется. Серологические маркеры при ВЗК представлены быстро растущим списком неинвазивных тестов. С 2007 года появилось пять новых антигликановых антител: анти-хитобиозид IgA (АССА), анти-ламинарибиозид IgG (AЛКA), анти-манобиозид IgG (АМКА) и антитела против синтезированных двух олигоманнозных эпитопов Maн-3 и Maн-4. Эти новые биомаркеры могут служить не только для дифференциации БК, ЯК и не -ВЗК заболеваний, но также для предсказаний дальнейшего течения (поражения подвздошной кишки или толстой кишки), риска ВЗК (в качестве субклинических биомаркеров) и течения болезни (риск осложений и хирургического вмешательства). Интересно, что обнаружение антигликановых антител, включая ASCA, AЛКA и АМКА ассоциируется с простым нуклеотидным полиморфизмом (SNPs) генов чувствительных к ВЗК таким, как NOD2/CARD15, NOD/CARD4, Toll-like рецепторы (TLR) 2 и 4 и бета-дефензин-1. Более того, наблюдается дозозависимое влияние гена: анти-гликановая позитивность наблюдается встречается чаще, когда число NOD2/CARD15 в SNPS увеличивается. Другие новые сывороточные/плазменные биомаркеры включают фактор убиквитинирования Е4А (UBE4A), СXCL16 (хемокин), аполипопротеин А-IV и резистин.

Хотя в иммунологической диагностике ВЗК ASCA и пАНЦА продолжают использоваться наиболее широко, но появляются все новые антитела, направленные на различные антимикробные агенты, как ,например, анти-Омр С, antiPseudomonasfluorescens (анти-I2) и анти-CBir1. Последний является первым бактериальным антигеном, вызывающим колит у животных и который может приводить к патогенному иммунному ответу у ВЗК больных (антифлагеллиновые антитела). Среди ранее изученных бактериальных биомаркеров следует назвать антитела против белка порина С наружной мембраны митохондрий (анти-ОмрС), Pseudomonas fluorescens bacterial sequence 12 (анти-12, который является гомологом фактора транскрипции бактерий (Sandborn WJ. 2004, Peyrin-Biroulet L, Standaert-Vitse A, Branche J, Chamaillard M. 2007; Papp M, Norman GL, AltorjayI, Lakatos PL. 2007; Papp M, AltorjayI, Dotan N, et al 2008; Joossens S, Colombel JF, Landers Cetal 2006 ). Было установлено, что пациенты с БК, которые оказались позитивными по многим анти-микробным антителам (ASCA, анти-OmpC, анти-Cbir и анти-I2), имеют повышенный риск осложненного течения заболевания. Пациенты, которые оказались позитивны по всем четырем биомаркерам имели 11-кратное повышение риска развития пенетрации кишечника или образования стриктур (Dubinsky MC, Lin YC, Dutridge D, et al 2006; Mow WS, Vasiliauskas EA, LinYC, et al 2004; Papadakis KA, Yang H, Ippoliti A, et al 2007; Spivak J, Landers CJ, Vasiliauskas EA, et al 2006; Papp M, AltorjayI, Norman GL, et al 2007). Больные БК, позитивные по трем маркерам (анти-OmpC, анти-Cbir и анти-I2) более часто подвергались оперативному вмешательству по сравнению с негативными по биомаркерам больными (72% против 23%). В то же время, не было найдено связи серотипа с фенотипом заболевания ЯК (Papp M, AltorjayI, Norman GL, et al 2007). Повышенный уровень серологических биомаркеров ассоциируется с особенностями генетики ВЗК. Члены семьей пациентов с БК, имеющие аллельный вариант NOD2/CARD15 3020insC, имеют повышенную интестинальную проницаемость, что сочеталось с повышенным уровнем серологических биомаркеов (Papp M, AltorjayI, Norman GL, et al 2007; Buhner S, Buning C, Genschel J, et al 2006; Harrer M, Reinisch W, Dejaco C, et al 2003). Однако не все исследователи смогли подтвердить эту связь (ArnottI D, Landers CJ, Nimmo EJ,  et al 2004; Abreu MT, Taylor KD, Lin YC, et al 2002; Devlin SM, Yang H, Ippoliti A, et al 2007; Dassopoulos T, Nguyen GC, Bitton A, et al. 2007). По крайней мере, два десятка растворимых свыороточных молекул рассматриваются как биомаркеры при ВЗК. Они включают СРБ, кальпротектин, PMN-эластазу, растворимые селектины, молекулы адгезии и прокальцитонин (Desai D, Faubion WA, Sandborn WJ. 2007; Langhorst J, Elsenbruch S, Koelzer J, et al 2008; Magro F, Araujo F, Pereira P, et al 2004; Herrlinger K, Stange EF 2000; Herrlinger KR, Dittmann R, Weitz G, et al 2004). Однако большинство из них повышены при других воспалительных или патологических состояниях и поэтому отличаются недостаточной специфичностью для ВЗК. Роль различных антител в текущем диагностическом алгоритме ВЗК еще неустановлена в виду их ограниченной чувствительности. Поэтому связь серологических маркеров с течением болезни и фенотипом оказывается все чаще в фокусе интересов ревматологов и иммунологов. Все большее число наблюдений подтверждает, что у больных БК экспрессия многих серологических маркеров в высоком титре позволяет предсказать осложненное течение болезни (появление стриктур/перфораций) и высокий риск хирургического вмешательства по сравнению с лицами с низким титром антител. Несмотря на невысокую встречаемость многих серологических маркеров, выделение серопозитивных клинических подгрупп среди больных ВЗК будет способствовать более стандартизованному терапевтическому подходу и позволит лучше понять патомеханизм ВЗК. Дальнейшие проспективные клинические исследования необходимы для установления клинической роли серологических тестов при ВЗК (Papp M, Altorjay I, Lakatos PL 2007).

Ни один из существующих коммерчески доступных серологических тестов/анализов, не может быть использован как единственное средство диагностики ВЗК в клинике, но может быть рекомендован как дополнение к эндоскопии для подтвержения диагноза и прогноза заболевания (Vermeire S, Van Assche G, Rutgeerts P 2006; Kornbluth A, Sachar DB 2004). Учитывая, что эндоскопия является высокозатратным методом диагностики (включая инвазивный характер, трудоемкость и высокую цену колоноскопической процедуры) нужны новые маркеры и разработка более всеобъемлющих биоинформационных алгоритмов со множественными биомаркерами.

Новые технологии продемонстировали значительный потенциал для идентификации ранее неизвестных биомаркеров. Можно предсказать,что дальнейшее развитие лабораторной медицины приведет к ингерации многих биомаркеров для биоинформационного анализа/моделирования. В результате будут разработаны специфичные серологические наборы биомаркеров, которые будут содержать биомаркеры, специфичные для следующих функцией: 1) дифференциальной диагностики БК и ЯК и от других воспалительных поражений кишечника, но имеющих сходные клинические проявления (такие как абдоминальные боли и диаррея при инфекционном колите или синдроме раздраженного кишечника); 2) предсказывать риск ВЗК (до начала болезни, субклинические биомаркеры) и течение заболевания (риск осложнений и хирургических вмешательств; 3) предсказывать терапевтическую эффективность даже перед началом специфической лекарственной терапии 4) мониторировать терапевтическую эффективность и предсказывать рецидивы. Такие наборы серологических показателей могут быть уточнены на основе лучшего понимания серологических реакций для повышения точности диагноза и /или прогноза при ВЗК(Li X., Conklin L., Alex P, 2008).Генетические маркеры такие как CARD15/NOD2 могут быть полезны в будущем, когда в комбинации с другими маркерами смогут предсказывать течение болезни, и функциональная геномика и протеомика могут быть использованы для быстрого скрининга больных ВЗК с субклиническими характеристиками (Beaven SW, Abreu MT 2004).

Таким образом, при высокой специфичности  применительно к ВЗК, отмечается низкая чувствительность многих серологических маркеров. С другой стороны,  антитела в качестве биомаркеров позволяют обеспечить наиболее высокую специфичность, что отличает их диагностическое использование от других биохимических маркеров. Трудности их клинического применения в настоящее время состоят в отсутствии полной ясности в механизмах патогенеза заболевания, и, значит, условий формирования тех или иных аутоантител. Как следствие, выявление антител имеет значение для понимания избирательности в отношении чувствительности и для выделения подгрупп лиц с особым фенотипом и возможно исходом и прогнозом. Это положение применимо, разумеется, только к малочувствительным, но высокоспецифичным биомаркерам. В большинстве работ нет анализа клинических данных тех подгрупп лиц, у которых тест оказался положительным и чувствительным, и подгрупп лиц, у которых он оказался отрицательным.